Я не хочу никому ничего доказать. Это бывает от убожества. Я с самого начала УЖЕ БЫЛ молчалив и задумчив. От молчаливой задумчивости — всё. Это я только потом уже стал хлопотать. Догонять. А не надо было. Страх выгонял из тайников.(«Отдельные записи», 1983 г.)

Убога, бездомна, неблаговидна душа, которая позволила на своих просторах гулять невидимым расчетам. А ведь надо одно: спокойной задумчивости.(«Отдельные записи», 1983 г.)