Когда-то давно одна простая догадка расставила для меня всё по своим местам, примирила в моём восприятии всю разноголосицу человеческих мнений и противоречий, все идеологии и философские школы, претендующие на владение истиной, у каждой из которых были свои резоны и от каждой из которых в конечной инстанции истина ускользала.Все они рассматривали истину как лишенный воли объект, а сами претендовали на то, что бы в качестве целеустремлённого субъекта овладеть ею и сделать своим всепобеждающим инструментом. Все они имели одно общее свойство – они все отличались недостаточностью. Но стоило поменять их местами с истиной, и я больше не зависел от их недостаточности. Мне просто перестало быть нужным выбирать между ними, между любыми идеологиями, любыми философскими школами, любыми точками зрений, любыми мнениями.Догадка состояла в том, что истина попросту больше всех нас, больше того мира, который нас окружает, в котором мы живём, в который мы включены. Она охватывает всё, в том числе нас самих., всё, что было до нас и будет после нас.Мы не можем овладеть истиной, сформулировать её, ограничить, подчинить, сделать своим подручным инструментом и положить в карман, наподобие складного метра или откидного финского ножа, или партийного билета, или диплома об окончании вуза. Она слишком велика, слишком многопланова по сравнению с нами. Наоборот, это истина владеет нами, это мы инструменты истины, каждый из нас и все мы вместе с тем, что нас окружает, являемся её частными случаями.