Повторяться, воспроизводить род? Нет, увольте. Любое возвращение по сю сторону смерти скучно. Но ведь через смерть пройти, это страшно рискуя? — Что делать, комбинации жизни уже надоели. — А если не комбинации, разве странность, которая нам никогда не изменит, не вмещает заранее всё? — Ее никогда не мало. Она ЗАМИРАНИЕ, т. е. смерть и очищение. В ней правда, настоящее ставших и настающих миров. За странность не заглянешь не только в том смысле что она всегда будет оказываться фоном всего что мы видим, но еще и в том смысле что имеет смысл только такое новое, которое выдерживает и восстанавливает ее НИЧТО.

Поиски общего языка, взаимопонимания бесконечные. А ведь единственный настоящий общий язык это то, чего всегда не хватает и в чём всегда крайняя нужда: родное, интимное. Это странный язык, язык странности.