Человек не только скользит мыслью по листьям в каплях после дождя, но и вглядывается в эти листья, что-то вспоминает в связи с ними… Он не скользит по ним предположениями или стремлениями к тому или иному воображению, помышлению, а около себя сохраняет их присутствие — это может звучать как описание какой-нибудь эзотерической практики, но на самом деле это самое обыденное различие между состояниями сознания, какое только может бывать; его достаточно только обнаружить и приметить, а как-то нарочно стремиться к подобным "состояниям" ни к чему. Они и так есть, они и так бывают; при сильной выраженности сосредоточенный полюс этого различия могут называть "завороженностью", "задумчивостью", но и при слабой выраженности он сохраняет своё качество, становясь основой для всякого действительного понимания и проникновения. И человек оказывается в состоянии, так сказать, продлить своё мгновение, усмотреть в настоящем и совершающемся действительные следы от иных минут, сделать и эти иные, соседние времена, минуты тоже восприимчивыми к осознанию таких же проникающих, влияющих, воздействующих впечатлений.

в действительности мгновения настолько же разнообразны, насколько многообразна и сама жизнь: они зависят от всего того, что мы видим, от всего того, о чём мы думаем или что вспомнили, и от всего того, с какими мыслями мы к чему-то подошли. В нежданности опыта они выявляют человеку его самого; однако они стягивают собою всё наше существование целиком — даже и тогда, когда всё важное было бы ожидаемо. Иногда они бывают утверждёнными, ясными, как будто удержанными, а иногда — как будто разрубленными, рассеянными.

Бывают - у всех, наверное - такие мгновения, когда чувствуешь прикосновение другого мира. ...Речь о другом: о тех озарениях и внезапных вспышках внутренней причастности, которые прежде всего мимолётны, а в чём-то и не обоснованы; такая случайность, которая памятна лишь уникальным разовым впечатлением, неповторимым и очень индивидуальным, - никакого восхищения общепризнанным шедевром или природным феноменом, которому предназначено впечатлять.Самый яркий пример - озарения во сне, когда приходит в голову замечательная мысль, строчка, образ... или не помнишь, что там было, или помнишь - и оказывается ерунда ерундой; а ощущалось ведь как откровение. Но особое чувство узнавания, открытия остаётся, помнится долго и ценно само по себе....В каком-то смысле это озарения без последствий. Более того - попытка вернуть, возобновить иногда технически невозможна..., но чаще бессмысленна - как с тем самым сонным открытием, которое помнится, но на поверку оказывается даже не бессмыслицей, а чем-то банальным и невыразительным. Разовое впечатление, как сложившийся на мгновение рисунок тени, или как оригами из древесного листа.

«Мгновение – единица времени, свойственная опыту нашего поколения. Мы не верим в протяженность, мне по крайней мере кажется, что мы никогда не были, что называется, молодыми и мы, вероятно, никогда не состаримся… Слишком много в нашей жизни было залов ожидания, лагерей, госпиталей, очередей… В таких условиях жизнь, как и сама история, складывается из мгновений, которые лишь в порядке исключения связаны одно с другим: красивое лицо молодой женщины, мелькнувшее в окне проходящего поезда, ребенок, играющий в воронке от бомбы, короткий момент отдыха, когда еле успеваешь выкурить папиросу»

Оно [бытие] — море, не убывающее и не увеличивающееся, волны на нём вздымаются и падают. Мир как будто состоит из этих волн, и не бывает двух моментов времени, а лишь вечное мгновение.

Целью этого мира является человек, а целью человека — это мгновение, целью тела является обретение духа, а целью духа — регулирование чувств. Целью же регулирования чувств и органов является совершенствование сердца, а целью сердца является возлюбленная.