Мир — вовсе не манящая пестрота и не дразнящие ощущения. И раздерганность ощущениями — это пока еще даже и не настроение, это пока еще просто раздражение. Мир — даже не влекущие голоса смыслов и планов. Он согласие. И по-настоящему, всем своим существом человек никогда не говорит и никогда не скажет искреннего «да» никакому голосу из голосов внутри мира. Человек скажет «да», и уже сказал давно, сам того не заметив, тайной тишине мира и только ей.

"Мое внимание разделено в двух направлениях, а я нахожусь в центре. Это акт самовспоминания. Я хочу держать часть своего внимания на осознании принадлежности к более высокому уровню, и под этим влиянием попробовать открыться внешнему миру..."

Да, с внешним миром психологи не работают, т.к. он всего лишь отражение мира внутреннего

Я где-то читал, что после Тридцатилетней войны во время Вестфальской конференции целый год ушёл только на то, чтобы выяснить, как началась война и какие цели перед собой ставили её первоначальные участники. Просто оказалось, что никто толком и не помнит, с чего началась война, даже те немногие кто дожил до мира.

Слабость атеистическаго міровоззрѣнія — въ томъ, что оно ничего объяснить не въ состояніи; слабость религіознаго — въ томъ, что оно слишкомъ легко объясняетъ все.

«Многое на земле от нас скрыто, но взамен того даровано нам тайное сокровенное ощущение живой связи нашей с миром иным, с миром горним и высшим, да и корни наших мыслей и чувств не здесь, а в мирах иных. Вот почему и говорят философы, что сущности вещей нельзя постичь на земле. Бог взял семена из миров иных и посеял на сей земле и взрастил сад свой, и взошло все, что могло взойти, но взращенное живет и живо лишь чувством соприкосновения своего таинственным мирам иным; если ослабевает или уничтожается в тебе сие чувство, то умирает и взращенное в тебе. Тогда станешь к жизни равнодушен и даже возненавидишь ее»

Слащавый «лад». С нами часто происходит что-то неладное как раз тогда, когда мы начинаем говорить слишком складно. От растерянности нам иногда очень хочется связать концы с концами в нашей картине мира, словно мы связываем так что-то и в самих вещах. Заштопанный чулок лучше разорванного, с сознанием дело обстоит наоборот (Гегель). Если мы не допустим миру быть самим собой, невидимым, непонятным, если не дадим ему такому места в нашей мысли, ему уже не будет места нигде.

Философия спрашивает не о том, как всё устроено, а о том, что это значит, что есть мир, что он целое, что всё именно такое, какое есть, что бытие существует, а не нет его.

Слишком быстро, сразу вокруг нас мир. Он уже во взгляде младенца, который не умеет говорить и думать. Философия о том, вокруг того мира. Мир появляется быстрее, чем в нём вырисовываются вещи. Мысль «быстрее всего»: настолько быстрее всего, что, может быть, имеет шанс успеть к появлению мира — чего не может и никогда не сможет успеть расчет, гордящийся тем, как он ловко и успешно оперирует вещами.

В отношении мира всегда будет верно сказать: оставьте его в покое. Узнавание себя в нём не разведка и не наступление, а скорее отпускание мира с миром. Важнее всякого познания здесь попытка расслышать, что пытается нам сказать в своем слове МИР наш же собственный язык.

Мера всему человек? Но он был бы не в большей степени мера всему чем всё было бы ему мерой, если бы эта мерность не опиралась на его безмерность. Человек мерит всё потому что сам безмерен. Темное и светлое, странное и свое, малое и большое, правое и левое, внутреннее и внешнее, всякие противоположности, дающие различение, ниже неразличенного единства, которое их намеряет, само оставаясь неизменным. Всё, что не наш ребенок, жутко, всё теснит; на волю успевает вырваться лишь любовь, где опять снимаются все двуделения и исчезает страх. Судит и делит не любовь. Любовь слепа, а если зряча, то не судит и не делит, а движется не судя, делает необходимое без расчета. Что такое необходимое, что такое расчет. Необходимое есть такое движение, которое оставляет нетронутой свободу. Необходимость другая сторона свободы; это способ осуществления свободы, потому что если бы в свободном жесте не было необходимости, не было бы свободы. А человеческая свобода, как мы говорили, есть свобода выражать свое трансцендентное мерное единство. Так значит и нет ничего внешнего, а есть льющаяся, воплощающаяся свобода, любовь и вечность. Знать душа не знает, не хочет и не принимает ничего, везде ей неловко и страшно, чудовищно и непонятно — так? Значит она смотрит не туда, загляделась налево, а не направо; направо просторный и неожиданный мир, где она может жить.

Человеческий мир, а вернее господствующая ныне техническая цивилизация основанная на западной философии, навязывает населению определенную глобальную картину мира. На уровне воспитания, образования, идеологии. С этим ничего не поделаешь, да и не надо, т.к. эффективная коммуникация — важна и необходима. Любой серьезный разговор о серьезных вещах возможен только там, где есть понимание, что эта глобальная картина — одна из многих возможных. И её доминирующее положение продиктовано чем угодно, в рамках исторического процесса, но никак не исключительной и уникальной истинностью. Т.е. от целостных представлений об общих свойствах, сферах, уровнях и закономерностях совершенно необходимо время от времени отступать в сторону

"— Но разве тут есть какое-то отличие? Всё, что мы видим перед собой, непрерывно изменяется. Вы наслаждаетесь созерцанием перемен вокруг вас и не замечаете, что меняетесь сами. Вы увлекаетесь странствиями во внешнем мире и не знаете, что такое созерцание внутреннего. Во внешних странствиях мы ищем то, чего нам не хватает вовне, а посредством внутреннего созерцания мы постигаем изобилие внутри себя. Первое — это несовершенный способ путешествия, а второе — совершенный.С тех пор Ле-цзы больше никуда не выезжал со двора…"

это можно назвать эффектом развивающегося флага. Смотришь на то, как он колышется на ветру, и понимаешь, что для того чтобы он двигался именно так, нужна была «подготовительная работа» длинной в миллиарды лет с момента возникновения вселенной. То есть, нет причины у именно такого движения ткани. Точнее есть, но она размазана по всему времени и всему пространству.

Важнейший предрассудок современного мировоззрения — это представление о духовном мире, как о такой же совокупности механизмов и законов их функционирования, как это имеет место в естественной науке.Это можно достаточно точно назвать духовным материализмом. Наука материалистична не потому, что она якобы признает примат материи над духом, а потому, что ей неведом дух. Она не видит то, что научная картина мира — это порождение духа, историческое по своей природе, и по той же природе вполне ограниченное. Она не видит, что возможно совершенно другое отношение к миру и к его источнику.

тайна в центре всякого мистического учения. Бог — это не идея-заглушка, а внимательное и подробное описание границ за которые мы не можем переступить не изменившись. Тут речь уже не о воспроизводимых феноменах, а о трансформативных и субъективных опытах. Ровно такая же тайна в центре медицины. Тайна жизни и здоровья как баланса непонятно чего относительно непонятно чего. И изучается эта тайна по отклонениям. Всё строится вокруг тайны. Даже отношения строятся вокруг тайны личности Другого.

‘Я держусь мнения, что задача теории заключается в конструировании существующего исключительно в нас отражения внешнего мира, которое должно служить путеводной звездой во всех наших мыслях и экспериментах, т. е. заключается, так сказать, в завершении мысленного процесса и выполнении в большем масштабе того, что в малом совершается в нас при образовании каждого представления.’

Наша судьба, пока мы остаемся самими собой, снова и снова подставлять плечи под самую трудную ношу в мире. Что такое мир? куда ведет история? что такое в ней мы? верны ли мы себе? Думать об этом всего важнее. Ответом на эти нерешаемые вопросы может быть только наша постоянная память о них.

Люди сжигают себя, как могут. Одни смелее, другие исподволь. Этим горением и греется, и освещается мир. Если бы молчаливая старая дама не вставала с ночи к машине, утром бы заспанный шофер не повез по булочным хлеб. Говорите мне, что они это делают ради зарплаты.(«Отдельные записи», 1983 г.)

Самое ценное, что могут дать родители своим детям, это понимание того, что мир правилен. Каждый кадр истории имеет на то полное право, ибо он есть неотъемлемое продолжение своего современника. Что борьбу с мироустройством и природой нужно оставить силам иным, а силы собственные посвятить борьбе с собой. Это единственный бой, который нужно выиграть.

такая высота секвой была бы невозможна, будь у каждой секвойи только свои собственные корни - они бы ветров не выдерживали. Но у них одна корневая система на всех в роще, очень мощная. По сути это одно дерево с разными стволами. Секвойя, когда умирает, не падает, выворачивая свои корни и подрывая другие. И после смерти стоит, продолжая поддерживать живущих.

Люди знают всё и пишут очень умно. Сказано всё и перевсё. В этом гвалте сначала теряется другой голос, говорящий наново простые вещи, идущие — откуда? Из простора души. УЖЕ ЕСТЬ этот мир; как он сам есть, он сам и говорит о себе, и никто не может судить, когда это надо, кому и зачем. Это видит только он сам. Он может угнездиться на свалке и на краю пропасти, никто не видит. Это Платон называл идеей: видом, РОДОМ, который есть, рождается и живет, как ему одному известно.

Мир не нагромождение вещей. Народ становится миром тогда, когда в нем достаточно широты, чтобы допустить всему быть в себе тем, что оно есть.«Язык философии»

Пока я пью кофе, в квартире с окнами на небо, где-то пролетает самолёт с людьми и чемоданами, в которых есть плавки, крем, зубная щётка, пачка ибупрофена, майка с пальмой, непременные носки. Стюардесса, поправив юбку, выкатывает тележку с напитками, в салоне капризничает чей-то ребёнок. А где-то летит ракета. Она летит туда где в шкафчике есть плавки, крем, зубная щётка, пачка ибупрофена, майка с пальмой, непременные носки. Вам кофе, чай, вино? Через час посадка, пасспортный контроль, багаж, кофе, такси, опознание трупов, списки, протокол, скорая.

…потребность в отчаянии – сколько ни сопротивляйся и отчаянию, и самой потребности в нём, - потребность в предельном. Без отчаяния, без приведения им всех чувств в состояние экстасиса не прочувствуешь ни мира, ни себя, ничего.

Но не обманет только дыхание отрешенности, которому нет имени и для которого всё в мире одинаково родственно.(«Отдельные записи», 1985 г.)

В нераздельном опыте целого как мира и как согласия — основание знания (опыта) единства, потому мы, так сказать, на каждом шагу ПОЗНАЁМ МИРОМ, мир есть то определяющее и опережающее целое, которое, само нами никогда не схваченное, самое раннее и простое, дает нам схватывать всё в отсвете своего единства — данного нам, это стоит повторить, не в сознании, а на опыте нас самих.

Что они сделали со своей человечностью, куда подевали, неужели не видят, как это безвыходно, — сел, поел, поспал, встал, погулял, познакомился, поел, погулял, поспал, встал, снова поспал, встал, поел, погулял, полежал, поел еще, потом еще поел, лег, поспал. На что они променяли мысль, полное человеческое существо, настоящее достоинство — быть в театре вещей, которые требуют человека, чтобы он увидел, как чудно они все устроены, с какой грозной и звонкой непостижимостью устроены вещи, так что гадай, бейся хоть всю жизнь, всё равно не поймешь, как сделан мир и всё в мире.

Вы несёте полную ответственность за весь свой жизненный опыт.Всё, что происходит в вашей жизни, не является вашей виной, но вы несёте за эти события полную 100%-ю ответственность.Концепция личной ответственности простирается гораздо дальше, чем вы думаете.Она включает в себя то, что говорят, делают и думают в вашей жизни другие.Принятие на себя полной ответственности за события в своей жизни означает,что если в вашей жизни появился человек, у которого есть проблема, то это будет и ваша проблема.Данный принцип тесно связан с предыдущим принципом, гласящим, что вы способны исцелять всех, кто встречается на вашем пути.Таким образом, вы не имеет права обвинять кого-либо или что-либо в том, что происходит.Вы только можете взять на себя ответственность, что означает принять происходящее, признать его своим.Чем больше вы исцеляете то, что встречается на вашем пути, тем прочнее становится ваша связь с источником жизни.

Норма как идеал, ненормальность как другой идеалНормальность бывает статистическая, а бывает экзистенциальная. Хайдеггер вводит понятие "подлинное существование". Это и есть идеал. Но есть ли это норма? Рассмотрим. Статистическая норма далека от идеала. Статистически у большинства зимой бывает насморк, из этого не следует, что насморк норма. Даже в физиологии норма совпадает с идеалом, чтобы все органы функционировали незаметно, чтобы на них можно было положиться. Носом дышать, ногами ходить, глазами видеть. Все мы очень хорошо понимаем, что такое нормальное функционирование организма. Это когда мы о нём не думаем. (Где у нас почки? Как правило, здоровый человек этого не знает, большинство показывают на район поясницы, хотя почки выше. Зато как заболят, так сразу знаем, где болит) Теперь, что такое нормальное функционирование психики? По сути, аналогию надо строить таким же образом. Это когда мы о своих психических функциях не думаем. Но это очень странно, поскольку у нас же мысли внутри психики, мы же психикой думаем, как она может в них не присутствовать? Например, нормально ли думать о себе? Рефлексия – это когда одни мысли исследуют другие мысли. Их объект, их метод, их работу. Человек без рефлексии далеко не уйдет, и умным его назвать никак нельзя. Поэтому вопрос вообще, хорошо ли для психики быть совершенно нормальной. Тогда человек может отлично решать внешние задачи, быть каким-нибудь бизнесменом или политиком, и это и есть норма психики. А философом, учёным, писателем он не будет, и подлинное существование по Хайдеггеру ему недоступно. Даже для того, чтобы поставить себе долгосрочные цели, уже нужна рефлексия, некое пребывание наедине с самим собой. Это нужно для понимания, какая деятельность тебе больше подходит, чего ты хочешь, чего ты любишь. Душа рождается в момент остановки деятельности, учит нас А. Гелен. А Хайдеггер учит, что надо расслышать зов совести, который тоже звучит в глубине души Из этого следует, что умным человек становится, когда психика его принципиально ненормальна. Она обращается к самой себе, она изучает себя. Она обретает рефлексию, совесть, становится способной к самовоздействию. Цели становятся не только внешними (поесть, убить врага, подсидеть конкурента, обмануть девушку), но и внутренними. Расслышать совесть, моральный закон внутри, найти свое призвание, сочинить стихотворение, написать пост в фб о том, что я думаюЭто неэффективно с точки зрения внешней адаптации, но у человека задача не только в адаптации. У него среди целей есть ещё самоактуализация, как учит нас МаслоуИ без нее нет ощущения смысла жизни, по крайней мере у части людей. Конечно, есть и такая часть, которой внешних целей вполне хватает. Они нормальныВывод тут такой, что совсем не обязательно стремиться к норме. По крайне если ее определить как идеальное функционирование Все, что имеет отношение к совести, всегда внутреннее, и оно всегда мешает и тормозит. Само торможение уже самовоздействие, а торможение – это все высшие функции. Совесть, самовоздействие, внутренние события, внутренний мир, рефлексия – все это ненормально с точки зрения эффективной адаптации, но все это делает человека умнееВпрочем, ум тоже можно определять по-разному. Некоторые скажут, что ум у человека – это инструмент деятельности. А то есть ещё IQ. Что такое IQ? Это инструмент для решения тестов на IQ. Хотя иногда этот тест позволяет сделать небольшие выводы о логическом мышленииЧто такое ум? Я погружена в социум философов, и естественным образом для меня ум – это способность мыслить философски. Но не только, конечно. Для меня, например, некоторая музыка бывает умной. Совершенно не могу объяснить, как это получается, почему эта, а не другая. Ни сложность, ни неожиданность, ни красота роли здесь не играют Но вообще, если не брать такие странные вещи, обычный ум мне представляется инструментом, который должен решить вопрос о бытии в мире. Сделать это бытие подлинным, сообразным с совестью, с призванием. И решить задачи, как ужиться с людьми не травматично ни для себя, ни для них. Познать себя, людей, науку, устройство бытовой техники, если это необходимоНеплохо при этом ещё и денег заработатьНо это не главная цельМир в душе, вот одна из главных целей, вот для чего нужен ум, и это же, наверное, ответ на выше поставленный вопрос о нормеНо не путем устранения души. Это надо иметь в виду. Хотя дальше встает вопрос, что такое душа

Традиция считает, что человек, в его нынешнем состоянии, является обусловленным существом – натренированным с рождения на принятие, без сомнений и раздумья, множества навязанных воззрений, установок и теорий, которые направляют его мысли и действия в течение всей жизни. Такое обусловливание далеко не всегда бывает плохим или негативным и, до известной степени, даже необходимо. Вера, добродетельность, дисциплина, надежность, уважение к старшим и установленному порядку – все эти качества весьма желательны, им следует обучать, а также овладевать ими и практиковать их.Мы полагаем, что чистота внутреннего существа человека, в гармонии с Планом Великого Дизайнера, может поднять его над обычной реальностью и защитить от разложения и загрязнения, приходящих от «внешнего мира». Такой путь не означает необходимости уединения в горной пещере или в келье отшельника. Напротив, это означает быть полноценным (и даже лучшим) членом общества, пребывающим «в мире, но не от мира», следующим правилам и дисциплине для того, чтобы достичь мира с самим собой и, путем личного примера, помогать своим знанием другим достойным людям, со смирением и целеустремленностью. Это означает внимать велению великой Природы, желающей, чтобы тайны Традиции стали известны только тем, чьи намерения чисты, и кто может призвать Господина Жизни в свидетели, что он будет использовать дарованную ему Мудрость честно и во благо.

Все подвергается брожению в хаосе, пока слово не воплотит это в мире.

Отголоски мира отражаются в некоторых душах, как будто звучат среди пустых сосудов.

‘Если принять, что каждый реальный мозг, порождающий действительность, является индивидуальным мозгом, то и возникающая действительность в каждом случае является индивидуальной. Таким образом, индивидуальных действительностей существует столько же, сколько реальных мозгов.’

‘Во всех утверждениях о «внешнем» (сам факт существования которого, строго говоря, недоказуем) мире по-умолчанию учитывается то обстоятельство, что ВСЕГДА внешний мир воспринимается хомо сапиенсом через дополнительный слой абстрагирования, который информацию, поступающую (предположительно) из внешнего мира всегда искажает.’

‘Несмотря на некоторые различия в интерпретации механизмов и источников субъективного, можно сказать, что все они [представители различных направлений философии и педагогики] говорят о наличии в сознании человека некоторой виртуальной динамической модели. В этой модели мир природы отграничен от человека и противопоставлен ему, являясь источником событий, составляющих содержание его бытия.’

‘Мы часто забываем о том, что наше зрение отражает не физическую реальность, а то, что мозг думает о ней.’ ‘множество отделов мозга слаженно работают, чтобы сконструировать модель видимого мира’

‘Скрывая от нас все бессознательные заключения, к которым он приходит, наш мозг создает у нас иллюзию непосредственного контакта с материальным миром.’

‘Все эти феномены составляют ваши сознательные восприятия: от самых смутных ощущений, о которых знаете только вы (например, начальное чувство релаксации в ногах), до всего цельного мира, который вы разделяете с другими. Потому что, как и ваши внутренние ощущения, этот мир снаружи конструируется вашим мозгом и существует внутри вашего сознания. В самом буквальном смысле слова мир, который мы сознательно ощущаем, вовсе не находится снаружи: он находится внутри каждого из нас.’

Мир – огромное, огромное, на разрыв всего, обещание, которое никогда, никогда не может быть исполнено. В том и назначение его.

За всеми этими мыслями и ощущениями не замечаешь происходящего благодаря им - как с тебя слезает старая шкура, как глубоко начинает дышать обнажённая сущность, как начинают смешиваться внутренняя вечность и внешняя, становясь непрерывным пространством. И это ценная передышка. Совсем скоро, с первым упоительным вдохом пропитанного эвкалиптом и мандаринами воздуха, в твою личную вечность попадёт частица этой новой Реальности и приглушит восприятие той, другой Вечности, окружив, сформировав тебе новую же шкурку. Личность - как скафандр для сущности, способной перемещаться в разные миры. И это тоже прекрасно. Отличный, только что сшитый для тебя костюмчик, несколько удивляющий, но удобный - это хороший опыт. Но быть без скафандра завсегда приятней.

Каждый человек - бездонный мир, неисчерпаемая Вселенная.Для каждого человека важны внимание, уважение и любовь. В сердце каждого из нас - тоска по признанию, тоска по мировой любви.Но почему-то многие люди считают, что привлечь к себе внимание других легче всего грубостью и агрессией.Сделать больно, нагрубить, проявить агрессию - и тебя заметят. Пусть не на уровне признания и любви, но хотя бы на уровне боли и страдания.Многие живут по принципу: "Причиняю боль, следовательно существую".Но это ложная установка.Наша сила - не в разнузданности и эмоциональной агрессивности. Не в проклятиях и оскорблениях.Наша сила - в вежливости и в учтивости. В сдержанности и самодисциплине.Даже ненависть к врагу может проявляться в форме вежливости и сдержанности. Тогда легче этого врага одолеть...

Современный мир никуда не ускорился, ускорились люди. Они постоянно ждут значительных состояний, следовательно, их время проходит очень быстро. Но состояния которые они ждут — фейковые, потому что в большинстве своем материальные**. Единственные значительные состояния, замедляющие или вообще останавливающие время это состояния подлинного счастья, достижимые только в любви. Счастья тихого, простого, тяжелого. Верно и vice versa: без любви жизнь скоротечна. Христиане назвали это раем, где блаженство вечно. Буддисты — нирваной, что своей вечностью тоже схоже с раем. Верно одно, что безвременье всегда находилось по ту сторону ада. Божественный и адский огонь имеет одну природу.

Мир как он есть непонятен. Философия — принимающее понимание того, что миру нужно краями уходить в тайну. В том, чтобы сказать ему: «Не понимаю», нет отхода от понимания. Понимание продолжается в безусловном принятии непонятного. Понимание шире, чем присвоение.

Охватить «мир», как можно «глобальнее», теперь цель почти всякой деятельности, и такая направленность внимания значит вовсе не то что земля стала привлекать внимание, а наоборот, что она заслонена схемами, экраном так, как никогда раньше.

Парадоксальность общества как такового состоит в том, что сумма в нем отличается от слагаемых, социум — от составляющих его индивидуумов. В этом смысле общество напоминает химическое соединение, в котором взаимодействие различных ингредиентов приводит к появлению нового вещества, причем изменяются и исходные элементы. Подобный процесс происходит в любом организованном обществе, неважно, идет ли речь о профсоюзе дворников, ассоциации ученых или кабинете министров. Способности, вклад, внутренний мир каждого человека благоприятствуют возникновению внутри общества качественно новой реальности.

Вот в этом месте возможно такое неформальное, протестующее взросление - когда человек выбирает свою личность вместо мира. Если ему удается дожить до следующего шага, когда развившаяся личность таки зацепит мир, бессмертное обнаружит себя среди бессмертного, воскреснет там, в своей обители (по факту, научится самостоятельно мыслить, потому что это и есть бессмертная обитель) - будет взрослый.Ну а страдать он будет, куда денется. И от недостаточности телесного контакта, и от злобы людской, и от болезней. Если освоит оккультные практики, знание энергий мира, гармонию тонких тел и навыки ее восстанавливать, то страдать будет меньше. Но это уже другой вопрос.

И, видимо, доступен и другой, более древний способ - которым, наверно, раньше владели многие, а потом мы вдруг очнулись в очень инфантильном мире, в странной ветке реальности. Переход от эгоизма к деятельной любви к ближнему. Ребенок обучается замечать других людей, понимать их, уступать им и заботиться о них, вначале формально, потом внутренне, искренне. Он учится подчиняться и повелевать, быть на равных, проявлять уважение, расти в близости. Входит во внешнюю структуру и поднимается по ней, восходя по возрастам, вплоть до мудрой и просвещенной старости.Ну, только нет-то этого сейчас ни хрена всего. Но можно, наверно, опять-таки в одно лицо, внимательно осваивать все эти отношения, вежливость, этикет. И тогда есть и ответы на то, что делать, когда голод опять берет свое, а вокруг вообще-то все мудаки лютые, и не вежливость бы им и этикет, а лопату в жопу. Ответ на это - дисциплина и самоконтроль, и дальше опять учимся в погорелой академии, которой уж нет, нормальным отношениям, вежеству и благоразумию, чести и достоинству, которые никому не нужны. Хм. Как-то так.

Мир, где никому не нужно подлинное творчество, обречен и не имеет больше права на существование. Эту нехитрую истину каждый из героев Симмонса постигает по-своему, за болью потерь, сквозь мучения и предательства стремясь увидеть то будущее свободно развивающихся личностей, которое приближает каждый их шаг...Главное, в чем преуспел Дэн Симмонс, — это выражение ощущения настоящего художника, поэта, священника, воина, живущих в этакой необъятной Стране Дураков с кучей электронных штучек, где люди лишены обычного человеческого тепла и, по сути, не нужны друг другу.Две вещи — Красота и Боль — это то, что приходит у Дэна Симмонса на смену почти отсутствующим в его мире Добру и Справедливости, это то окончательное и непреложно авторитетное для всех разуверившихся и всячески обделенных судьбою, против чего не поспоришь и с чем волей-неволей приходится считаться как с новым всемирным законом.

Потому что вся планета живёт в цикле активности-пассивности. День-ночь — крупные очевидные циклы. У нас вся физиология завязана на эти циклы. Начинается со вдох-выдох и заканчивается жизнь-смерть. Вся пищеварительная и гормональные система — это чередование циклов. Даже когда луна приближается во время полнолуния — это тоже цикл, и многие его чувствуют. Когда удаётся оставаться относительно внутри этих циклов и поддерживать баланс, тогда вся система стабильна и не слишком быстро изнашивается. Сон — важнейшая часть одного из наших циклов. Не будет его или если он плохой — всё начнёт рушиться довольно быстро. Именно поэтому я уверена, что человечество не выживет на других планетах. У нас вся физиология "вибрирует", если можно так выразиться, в ритме разных циклов Земли, поддерживаемых как минимум Солнцем, Луной, и может, другими факторами...

где-то в Африке- Живет народ, язык которого не знает времен глагола. Они там не подозревают, что люди додумались делить мир на прошлое и будущее. - А еще один маленький народ не употребляет личное местоимение «Я». Видимо, для них естественно, что они – весь мир…

Что такое философия, еще раз. Вот она: когда читают такие книги, «обсуждают» такие проблемы, то это философия, обеспеченное дело; еще когда пишут такие книги, печатаются в таких журналах. — Философия, думающая, что она может себя очертить областью тем и проблем и держаться внутри этой области, очищая себя от постороннего, нефилософского, житейского например, находится не в лучшем положении, чем человек, написавший в рифму с размером и назвавший себя поэтом. Философия это упрямое движение против обрушивания жизни в вещи, в том числе культурные, для освоения своей — моей то есть — фактической, исторической ситуации. Без «меня», не в смысле личности со знаниями, запросами и идеями, а в смысле жизни, брошенной в мир и увязшей в мире раньше, чем она заметила проблематичность своей ситуации, — без меня, переставшего убегать от себя в то, что делают «люди», философии нет. Философия не область, не культурная сфера, а попытка — ничем не обеспеченная — вернуть жизни, моей человеческой, то, чем она с самого начала размахнулась быть: отношением к миру, не картине, а событию.

Мышление — неодностороннее — есть нужный метод. Необходимо размышлять обо всей жизни в целом, а не о малых аспектах её. Человек напоминает того, кто мог бы обойти всю землю, но вместо этого заснул в тюрьме. Истину скрывают сложности неумышленного интеллектуализма. Молчание — это подготовка к речи — реальной речи. Внутреннюю жизнь мира можно постигать, если не уделять внимание фрагментарности, которая скрывается за понятиями «мир» и «жизнь».

Понимание меняет человека. Если я что-то понял, я уже изменился – изменился мой ум, изменились реакции, а значит, изменилась вся система отношений с внешним миром. Мои прежние реакции, по которым ближние меня идентифицировали, теперь будут восприниматься ими как новые и в свою очередь потребуют изменений, пусть и не таких радикальных, как у меня. Если понимание как событие происходит реально, оно меняет окружающий мир.

Было время, очень давно, когда мир казался человеку настолько исполненным смысла, что не было ВРЕМЕНИ задаться вопросами, до того поразительным было зрелище. Мир был словно театром, где стихии, леса, океаны и реки, горы и равнины, кусты и всякое растение играли свою роль, которую человек пытался понять, объяснить, которую он и объяснял. Но не в объяснениях была суть: важным, радующим во всём этом было явное присутствие богов, полнота бытия; всё в мире было славным богоявлением. Начиная с какого момента боги ушли из мира, начиная с какого момента его образы потускнели? Начиная с какого момента мир опустел, лишившись сути? Нас покинули, предоставили самим себе, нашему одиночеству, нашему страху, и тогда зародился вопрос: что такое этот мир? Что такое мы?

‘Нам очень сложно критически оценивать тот факт, что локализация личности, сознательного разума, внутри тела символична, что это всего лишь практическая условность.’

‘Под этим я понимаю то, что часто называют «гипотезой реального мира», который нас окружает. Я утверждаю, что это равносильно определенному упрощению, которое мы приняли с целью решения бесконечно сложной задачи природы. Не обладая о ней знаниями и не имея строгой систематизации предмета, мы исключаем Субъект Познания из области природы, которую стремимся понять. Мы собственной персоной отступаем на шаг назад, входя в роль внешнего наблюдателя, не являющегося частью мира, который благодаря этой самой процедуре становится объективным миром.’

Он жил в родстве со всем огромным миром вокруг, всегда чувствуя свою с ним нераздельность, как будто бы сознавая, что эфир, из которого состоит все в мире, — един, и беспрерывно переливается, и никакая частица его не принадлежит никому постоянно: от солнца переходит она ко шмелю, от шмеля — к облаку, от облака — к ветру или воде, от воды — к птице, от птицы — к человеку, с тем чтобы от человека устремиться дальше, в свое вечное круговращение. Вот почему так легко было маленькому Насреддину понимать и шмеля, и ветер, и солнце, и ласточку; он сам был ими всеми понемногу.

«В небесах Индры, как рассказывают, есть жемчужная сеть, и жемчужины эти расположены таким образом, что посмотрев на одну из них, узришь в отражении на её поверхности все остальные. Точно также любой предмет в этом мире не просто является самим собой, но и оказывается связанным с любым другим предметом и воистину является всем остальным миром. "Во всякой пылинке — бесчисленное множество Будд"

Каждый человек - окно в этот мир. Парадокс человека в том, что он может находиться по любую сторону стекла. И смотреть как на мир, так и вовне. Само стекло может быть чище или грязнее. Такие божественные атеисты как Вольтер, Мопассан или Моэм смотрели только на мир, но через прозрачнейшие стекла, описывая роскошную неказистость и хаотичный порядок физического мира с головокружительными подробностями. Может быть и религиозная позиция, намеренно отводящая взляд на мир и страдающих в нем существ (выбор бодхисаттвы в Махаяне). Наверное, в чистом взгляде только туда (исключительно редком) открывается та самая пресловутая обратная перспектива (отраженная в умозрении в красках).Но если стекло грязное, взгляду вовне будут открываться одни рогатые рожи.

Разве ты знаешь, откуда мир? Или проявление образа человека откуда? То дуновение, благодаря которому Иисус мертвеца Оживил, то дуновение откуда? Что представляет собою то, что Гавриил внушает? Что такое суть Иисуса, откуда Марийам? Из чего перстень Соломона? Откуда сила покорения перстня? Отчего происхождение различных мыслей? И эти беспрерывные представления откуда? Один постоянно в печали, отчего? Другой постоянно радостен, почему? То весёлый, то грустный, но Ты не знаешь, откуда веселье и грусть. Откуда то, что случается в мире с людьми: То свадьба, то траур? Магриби, если ты знаешь об этом, скажи: Зачем одно больше, а другое меньше?

Почему не стоит начала размещать во внешнем мире? Он стал слишком твёрдый. Оторвался от души и затвердел. Твёрдое – хрупко. Сломается. А душа пожиже будет. Началам в ней самое место. Изначальная душа способна растворять мир, делать его текучим. А поскольку мистериальный аэр-то он влажный, туманный, то и летучим. Так-то.

«Объективный мир просто есть, он не случается. Лишь для взора моего сознания, карабкающегося по мировой линии жизни моего тела, порождается часть мира как образ, плывущий в пространстве и непрерывно меняющийся во времени»

Перед тобою нет ничего, кроме твоего «я», Поэтому размышляй о своём существе. Если ты будешь в плену у самого себя, Тогда мир становится завесой перед тобой.

Из всего, что в мире, из нисхождения и восхождения, Образец в твоём теле и душе воплотился. Мир подобен тебе — единой определённой личности, Ты для него — как душа, а он для тебя — как тело.

есть подозрение, что, по аналогии со всем живым, жизнь на земле должна распространить свои семена во Вселенной. Люди - вершина земной биологической жизни, её цвет. Возможно мы должны посеять жизнь на других планетах. Со временем и при подходящих условиях там возникнет разумная жизнь, которая тоже попытается распространить себя в космосе. Всё к тому идёт.

в период примерно с 1984 по 2012 года Божественное вмешательство начинает быть постоянным (перманентным)! В то же время, уровень революционности событий явно идёт на спад: начиная с 1975 года уже невозможно идентифицировать события. Впрочем, возможно для оценки событий такого уровня необходимо время, как это было с началом цифровой революции. Например, можно предположить, что в это время начались энергетическая, медицинская и социальные революции, а в целом мы подошли к уровню появления Homo Spiritualis (человек духовный).Ещё раз подчёркиваю, что это не «Конец Света». Пессимисты должны смотреть на График 8, который показывает развитие событий от предполагаемого времени Большого взрыва. Более того, аналогичное создание графика для развития не человека, а для растений заканчивается появлением цветковых 100 млн. лет назад. С тех пор они достигли огромного разнообразия, но никаких существенных изменений не претерпели. Вероятно, нечто подобное ожидает и человечество.

Появление/Когда (примерно):1. Вселенной (Большой взрыв) - 13,7 млрд. лет назад2. Солнца, солнечной системы (Земли) - 4,54 млрд. лет назад3. Воды, одноклеточных (жизни) - 3,5-4,1 млрд. лет назад4. Воздуха - 2,5 млрд. лет5. Эукарио́т (ядерных клеток) - 1,5-2 млрд. лет назад6. Многоклеточных - 610 млн. лет назад7. Рыб - 460 млн. лет назад8. Земноводных - 360 млн. лет назад9. Рептилий - 300 млн. лет назад10. Млекопитающих - 200 млн. лет назад11. Приматов - 65 до 85 млн. лет назад12. Человекообразных - 30 млн. лет назад13. Человека - 2 млн. лет назад14. Современного (внешне) человека - 200 тыс. лет назад15. Городов - 10000 лет назад16. Чёрного моря, появление праиндоевропейцев, индуизма - 7000 лет назад17. Вавилона, науки, иудаизма, древней Греции и Египта - 4000-5000 лет назад18. Древнегреческой философии, буддизма - 2500 лет назад19. Христианства и Римского права - 2000 лет назад20. Ислама - 1400 лет назад21. Возрождения (Ренесса́нс) - 850 лет назад21. Реформаторства - 400 лет назад22. Двигателя Ньюкомена (промы́шленная револю́ция), физики - 300 лет назад23. Американской конституции, французского вольнодумства,экономики, технической революции - 200 лет назад24. Кибернетики (цифровая революция) - 85 лет назад25. Человека в космосе - 51 год назад

До каких пор ты стенаешь и жалуешься, Мол, где Друг (Бог)? Весь мир полон только Им, а где же иное, не-Друг?! Если ты чуток, сведущ в тайнах Его сущности, Увидишь Друга во всём мире очевидным. Из Вселенной сделал завесу себе, Но за завесой являешься очевидным Ты. Говори же языком Хусейна, Что мир — это форма, а Ты — содержание. Мир как зеркало, чьи яркость и блеск — от Тебя, Весь мир — тело, а Ты — только единственная душа. В обличии каждой красавицы Ты покажешь Свой лик, В глазах каждого влюблённого сидишь и наблюдаешь Ты.

Суфий — это тот, чья речь соответствует его поведению, чьё молчание говорит о его состоянии и кто отбрасывает мирские связи.

Страх это пустое. Изменяет осознание кто ты и что такое мир вместе с тобой. Это сложно сказать на словах. Вспомните тех, кто пережил особый опыт, например, при переходе через границу жизнь-смерть. Эти люди не говорят о страхе, может потому, что страх присущ только этому миру. То есть это то что укрепляет здесь и препятствует пониманию важного присущего этому и тому миру.

Бездны природные, бездны душевные… Каждая зовет и соблазняет. Человек, едва родившись, — травинка, человек — беспомощная пылинка, гонимая космическими сквозняками. Вот он есть — и вот уже нет его; и там, где живая душа просвечивала в теле, начинает тяжко перевешивать мертвенный остов. И снова прах и пыль, и снова всё исчезает в клубках мглы. Но гонимые, рассеиваемые, смехотворно гибнущие, пусть мы успеем хотя бы в последний миг перед уходом рассмотреть истину мира, из которого мы гонимы. И сквозь вихрь и дым нам, возможно, увидится нечто, поражающее до изумления: мятущийся мир пронизан неколеблющимся светом, и свет этот — как столп, как твердь, как рука Бога, властно простертая в хаос. Этот свет — единственное, что ЕСТЬ; всё прочее еще только собирается стать.

не только человеческое, постчеловеческое, транс-,сверх- или античеловеческое, но и никакая другая форма репрезентациине в состоянии исчерпать это безосновное множество сингулярностей. Болеетого, эта исходная совместность, или социальность, не ограничена только чело-веческим, она включает в себя любую сингулярность вне зависимости от того,воспринимается она как человеческая или нечеловеческая, органическая илинеорганическая, живая или неживая.

Пределы экзистенциального,феноменологического мира совпадают с границами всей планеты. это, конечно,результат исторического процесса. На протяжении веков мы открывали мир.Наш мир или наш способ бытия стал одним из этих открытий, и для этой целимы «подчинили» все другие «миры» — другие материки, другие культурыи религии, наконец, превратили весь мир в наш «мир» в феноменологиче-ском смысле слова. С глобализацией проект открытия мира завершен. «Мир,ставший “mondialis”, “mundus”, ставший “mondiale”, подрывает классическоеразделение между внешним и внутренним и нарушает все линии демаркациимежду “мирами”, которые в свое время считались определяющими для мира...

концепция мира находит свое основополагающее философское выражениеу Канта: “Все трансцендентальные идеи, поскольку они касаются абсолютнойполноты в синтезе явлений, я называю космологическими понятиями отчастиввиду именно этой безусловной полноты, на которой основывается такжепонятие мироздания”. В этом смысле глобализация представляет собой транс-цендентальную идею. Свою экзистенциально-онтологическую экспозициюона получает у хайдеггера в его знаменитом неблагозвучном выражении “мирмирует” (die Weltweltet)» [Osborne 2018, p. 28].

Междисциплинарность как методологиче-ский инструментарий исследования ландшафтапри эпистемологическом рассмотрении предпо-лагает ситуацию выхода за пределы отдельныйдисциплины и взаимодействия различных, об-ладающих своими методами познания. Так, приисследовании географического ландшафта каксочетания различных природных компонентов(рельефа, климата, почв, растительного покрова)можно опираться на такие научные дисциплины,как география, геология, биология, экология, атакже гуманитарные и общественные – филосо-фию, историю, искусство, психологию и т. д. Всеэто осуществляется в рамках фундаментальнойконцепции «природа – общество – человек».Социально-философский аспект исследованияландшафта несет большой мировоззренческийсмысл: природный ландшафт как выражениематерии един и в то же время многообразен поформам своего бытия, составляющим его при-родным компонентам, по его включенности вэкзистенциальные взаимоотношения с человекоми обществом. Это также свидетельствует о егомногомерности. Таким образом, междисципли-нарность как коммуникация дисциплин даетвсестороннюю полноту знаний об исследуемомобъекте; одновременно с этим формируется иособый способ мышления человека

Рефлексивное поле познавательного процес-са, исследования ландшафта и пейзажа включаетв себя такие типы познаний, как междисципли-нарность, синергийность, конвергентность, атакже внимание к ментальному и сакральномухарактеру указанных феноменов

Alfred Korzybski намекает, что язык — всего лишь карта, а реальность — ландшафт. Мы, люди, живем одновременно в мире языка-карты и в мире ландшафта, непосредственной реальности. Нам нужно не забывать отделять одно от другого, но в то же время стремиться, чтобы мир языка отражал мир реальный. Или по крайней мере осознавать, когда отражение искажается, чтобы калибровать свое восприятие соответствующим образом. Потому что если языковой мир неадекватно представляет мир опыта, то человек заблуждается, ведомый ложной картой.Именно осознание наших ментальных абстракций показывает, что наше понимание происходящего часто не имеет даже структурного сходства с тем, что происходит на самом деле.Ведь мы погружены в мир, полный энергетических проявлений, из которых мы абстрагируем непосредственно лишь малую толику. И даже эта малая абстрактная толика уже подвержена «перекраске» со стороны нашей нервной системы.Абстракция — это упрощение, но она позволяет нам выстраивать сложные взаимодействия.Когда нам кажется, что мы реагируем на то, что происходит в реальности, на самом деле мы реагируем на интерпретацию происходящего. Как бы прискорбно это ни звучало, человеческая жизнь — непрерывная абстракция, на том или ином уровне. И это нормально, этот процесс сродни пищеварению, только ментальному.

Язык, который мы используем, определяет нашу форму жизни. Мир, который мы видим, определяется и наделяется смыслом с помощью слов, которые мы выбираем. Короче говоря, мир — это то, что мы о нем думаем, а думаем мы обычно при помощи языка, потому что он может быть не только проводником нашего общения, но и способом кодирования мыслей.Получается, что язык играет в нас. Ведь наша жизнь складывается в формы, которые выбирает для нас язык, эта общественная надстройка, существующая априорно для любого человека. Ludwig Wittgenstein сравнил реальность с языковыми предложениями (propositions) и утверждал, что именно форма предложений определяет форму нашей реальности, а не наоборот.Привычки мышления, которые формируются в нас с помощью языка, тянутся далеко вглубь истории. И эти привычки мешают нам оценивать мир объективно. В результате точность слов притупилась, если они вообще когда-либо были точными.Истина в том, что жизнь на самом деле состоит из невербальных фактов. Не существует одного и того же невербального факта, они перетекают один в другой, смешиваются, конденсируются — словом, постоянно меняются. А вот в языке у нас всё каменно и относительно стабильно. Для каждого факта найдется свой ярлычок, который будет неизменен. Называя что-то, мы творим абстракцию, то есть возводим частный случай в какую-нибудь из общих категорий, которые любезно подсовывает нам наш язык.Именно в этом и кроются ниточки влияния на нас языка. Чем больше мы производим абстракций, тем марионеточнее становятся наши мысли: наша картина мира начинает висеть на шнурочках концепций, данных нам свыше языком.И мы ничего не можем с этим поделать. Не получится протестовать и обрезать нитки, которые держит кукловод, чтобы провозгласить себя свободной и независимой куклой. Потому что отказаться от влияния на нас языка равно уйти в джунгли и стать Маугли, животным в человеческом обличии.

Почему нет детерминизма и почему был неправ Лаплас? Почему не может быть двух одинаковых кристаллов одного и того же химического соединения?Ответ нам предлагает статистическая механика: всё дело во флуктуациях, или малых изменениях температуры, давления, плотности, энтропии (то есть того, что принято называть функциями макросостояния термодинамической системы — состояния больших групп частиц вещества). Собственно, существование таких функций для рассматриваемой системы есть признак того, что она является термодинамической. Даже в определении трд системы как таковой участвует понятие температуры (я имею в виду так называемое нулевое начало термодинамики).А бывают ведь и такие системы, которые не могут считаться термодинамическими. Например, вселенная целиком вследствие наличия гравитации не может рассматриваться термодинамической системой. Действительно, что нам может дать средняя температура по вселенной? Ничего физически осмысленного. Я помню, даже видел где-то аналог энтропии для гравитирующей системы частиц, нечто совсем не похожее на обычную энтропию. Если очень захотеть и покопаться у меня в давних записях, то можно найти, я точно на этот материал ссылался раньше.Я какое-то время назад полемизировал с одним верующим сторонником энтропии, который почему-то думал, что проявление флуктуаций есть нечто магическое, с чем надо просто-таки-напросто-таки нещадно бороться. Не знаю, мне так не кажется. Мир таков, каким его создал Бог. Мир красив и сложен. И флуктуации добавляют в нашу картинку много интересного. Например, второе начало, о ужас, может кратковременно и локально нарушаться. У моего оппонента было нечто вроде когнитивного взрыва, когда он узнал об энтропийной асимптотике. Много в нашем мире интересного. И чем больше мы узнаём о нём, тем больше поводов у нас восторгаться величием Творца и Его замысла.Так вот, получается, что даже при всех идеальных условиях (при отсутствии примесей и инородных частиц в растворе и при точном повторении начальных условий роста), нельзя вырастить два совершенно одинаковых по форме кристалла уже в силу того, что проявляются тепловые флуктуации, не говоря уже о других факторах."Флуктуации условий роста вызывают в кристалле термические и механические напряжения. К последним особенно чувствительны кристаллические зародыши. Одно тепловое движение способно деформировать зародыши, благодаря чему возникают дислокации, которые затем переходят в растущий кристалл."

Собаки не узнают себя в зеркале. Те, что побольше, пытаются играть со своим отражением. Те, что поменьше, заливаясь лаем, бросаются на выдуманного врага. Не так ли и люди ведут себя, не понимая, что окружающий мир - их и только их отражение? Одни с ним играют, другие ненавидят, боятся (атакуют, провоцируя таких же обывателей на ответную агрессию)... А в него просто можно смотреться. Посмотрите в окно - это Вы, ваш внутренний мир. Не нравится - заплачьте над собой, омойте душу свою слезами, оглянитесь и рассмотрите хоть какую-то красоту, зацепитесь за неё, за самое светлое в себе. Пытайтесь удерживать на нём взгляд изо дня в день. Скоро вы увидите как оно, красивое, растёт. Вы будете замечать красоту чаще и чаще. И, главное, помните, это - Вы.

“Не даем мы тебе, о Адам, ни определенного места, ни собственного образа, ни особой обязанности, чтобы и место, и лицо и обязанность ты имел по собственному желанию, согласно твоей воле и твоему решению. Образ прочих творений определен в пределах установленных нами законов. Ты же, не стесненный никакими пределами, определишь свой образ по своему решению, во власть которого я тебя предоставляю. Я ставлю тебя в центре мира, чтобы оттуда тебе было удобнее обозревать все, что есть в мире. Я не сделал тебя ни небесным, ни земным, ни смертным, ни бессмертным, чтобы ты сам, свободный и славный мастер, сформировал себя в образе, который ты предпочтешь"

То «общее», на чём строится сравнительное языко­ве­де­ние Гумбольдта и его прямых после­до­ва­те­лей, — не абстрактная схема, не «язык вообще» или нечто промежу­точ­ное между языком и мышлением, а общечеловеческая языковая способность превращения мира в мысли. Хотя общее свойство языковой способности охватывает всё человечество (являясь, по Гумбольдту, в то же время внутренним, объединяющим его началом), однако эта способность не реализована в одном общечеловеческом языке, а осуще­ствля­ет­ся в многоликом воплощении разнообразия языков. Каждый язык, взятый в отдель­но­сти, следует рассмотреть как «попытку, направленную на удовлетворение этой внутренней потребности, а целый ряд языков — как совокупность таких попыток». Отсюда и конечная цель языковедения — «тщательное иссле­до­ва­ние разных путей, какими бесчисленные народы решают всечеловеческую задачу» постижения объективной истины путём языков. «Разные пути», по Гумбольдту, это не разные звуковые обозначения «одного и того же предмета», а различные способы его языкового «ви́дения»: «В различных языках возникают понятия, к которым никогда не смог бы придти один разум сам по себе без помощи языка». Сравни­тель­ное языковедение именно в гумбольд­тов­ском его понимании раскрывает суть «философски обоснованного сравнения языков».

В трактовке Гумбольдта язык не представляет собой прямого отражения мира. В нём осуще­ствля­ют­ся акты интерпретации мира человеком. Различные языки, по Гумбольдту, являются различными мировидениями. Они представляют собой не различные обозначения одной и той же вещи, а дают различные ви́дения её. Слово — это отпечаток не предмета самого по себе, а его чувственного образа, созданного этим предметом в нашей душе в результате языкотворческого процесса. Оно эквивалентно не самому предмету, даже чувственно воспринимаемому, а его пониманию в акте языкового созидания. Всякий язык, обозначая отдельные предметы, в действительности созидает; он формирует для говорящего на нём народа картину мира. Каждый язык, по Гумбольдту, образует вокруг народа, к которому он принадлежит, круг, выйти за пределы которого можно, только вступив в другой круг. Язык, будучи системой мировидения, оказывает регулирующее воздействие на человеческое поведение: человек обращается с предметами так, как их преподносит ему язык.

Предназначение языка, по Гумбольдту, состоит в том, чтобы: 1) осуществлять «превра­ще­ние мира в мысли», 2) быть посредником в процессе взаимопонимания людей, выразителем их мыслей и чувств, 3) служить средством для развития внутренних сил человека, оказывая стимулирующее воздействие на силу мышления, чувства и мировоззрение говорящих. Язык, по Гумбольдту, есть орган, образу­ю­щий мысль; мышление не просто зависит от языка вообще, а до известной степени обусловливается каждым конкретным языком; языки — органы ориги­наль­но­го мышления наций.

Каждый человек - это только один глаз. Мы видим Вселенную плоской. Каждый свою плоскую версию. Объемное, трехмерное изображение даже представить себе невозможно, будучи с одним глазом.Но иногда случается, что встречаются два глаза и позволяют друг другу увидеть Вселенную через глаз другого, получается чудо - трехмерное изображение.Увидев это однажды уже невозможно оторваться и стать опять одноглазым.Однако, просто увидеть не достаточно. Надо еще и понять увиденное.Для того, чтобы понять, что видит лишь один второй глаз, не хватит и жизни. Наверное поэтому и бывает вечная любовь!